![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Елена Михалкова, «Нежные листья, ядовитые корни». Моя третья Михалкова, и тоже чудесная (вот первая и вот вторая). При том, что главная тема очень даже серьезная, книга написана живо, с юмором, и совершенно шикарно начитана (Марию Абалкину слушала уже раньше, она чудо). Восемь женщин (намек на фильм?) – и кто-то из них злодейка, и кто же? А какие меткие прозвища! Одно удовольствие читать и слушать. Ну, минусы тоже были. К примеру, Машу нашу подозревали-подозревали, и вдруг перестали, раз – и рассосалось. Или вот тетка надела парик – и никто её не узнаёт. Еще, пожалуй, перебор с потусторонним – первоначальный легкий налет со временем становится несколько навязчивым. Но ничего, переварилось, общее впечатление отличное. Если честно, перед этим я начала слушать «Американскую ржавчину» (кто-то рекомендовал), послушала минут сорок, махнула рукой, переключилась на Михалкову. И такое наслаждение! Умница она, буду читать еще и много.
Стивен Кинг, «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка». Фильм «Побег из Шоушенка» я, конечно, смотрела, еще в 1994, когда он вышел. А с тех пор он попал в списки лучших фильмов всех времён и народов. Кинг писал про фильм: «Люблю ли я его? Да. У истории есть сердце, а у фильма оно больше». Теперь вот и книжку послушала с большим удовольствием (за начитку Игорю Князеву спасибо огромное). Написана в 1984 году, но с тех пор не устарела. Неторопливое повествование, наполненное саспенсом, портрет человека, попавшего в невыносимые обстоятельства и сумевшего поставить внутренний экран перед внешним миром, не поддаться отчаянию и сохранить независимость, достоинство и трезвую голову. И надежду. А знаете ли вы, сколько есть переводов этой книги на русский? Шесть! Еще из Вики любопытное. Люди часто удивлялись, узнав что «Побег из Шоушенка» является адаптацией повести Стивена Кинга — настолько она идёт вразрез с общим восприятием его как автора книг о клоунах-убийцах, отелях с привидениями и супер-вирусах. В интервью писатель описывал такую историю. Однажды Кинг в супермаркете встретил старушку, которая сказала: «Я знаю, кто вы такой. Вы писатель ужасов. Я не читала ни одной вашей книги, но я уважаю ваше право их писать. Я просто люблю вещи более подлинные, такие как "Побег из Шоушенка"».
Батья Гур, «Убийство в кибуце». С самого начала объявляется: перевод с английского. Я ослышалась? А нет, очень скоро перевод с английского дает себя знать. Округ Лачиш, больница Барзилая, мальчик по имени Иувал... При этом язык-то как таковой хороший, складный (в прошлый раз я жаловалась на язык, а здесь ничего такого). И читает чувак хорошо, приятный голос и тембр (Кирилл Петров, новый для меня чтец). Ну а ударения – как водится, в половине случаев перевирает. Да что ж это такое! Ну возьмите редактора понимающего, он вам и «Иувала» поправит, и ударения расставит. Л. вон утверждает, что за 100 шекелей готов расставить ударения, чтоб они его не раздражали. Апогей начитки – что-то там случилось в Рехово Тэ (одна минута здорового смеха). Возвращаясь к собственно книге – отличная. И темп резвый, и психологизм в лучшем виде, и герои симпатичные, и кибуц как живой. Срулке, Дворка, Хавале... Сразу видно, что книга была написана давно (1994), когда еще были живы люди с такими именами. Вернее, не так: когда еще помнили про людей с такими именами (действие происходит в конце 70-х). Ну и проблемы соответствующие: совместное проживание родителей с детьми, растущий интерес к личной и частной собственности супротив общественной... Как минимум, в историческом плане все это очень интересно. Любопытно, что я скоро 32 года в Израиле, а жизнь столкнула меня с кибуцами вот только сейчас (недавно же пост писала). Ну, и по закону парных случаев теперь попалась книжка про кибуц.
Джонатан Франзен, «Перекрестки». В прошлый раз я спрашивала у френдов, что за фигня и тягомотина, куда подевался прежний Франзен и стоит ли вообще продолжать. Сегодня имею ответ: любимый писатель нашелся примерно на трети романа, а продолжать стоило. Прежний Франзен начал просыпаться примерно тогда, когда впервые переключился на Мэрион. А вслед за ней и остальные персонажи из схематических человеков превратились в живых людей. Стоит отметить моменты, произведшие на меня наибольшее впечатление: как девушки отказались идти в группу к Рассу, вообще все, связанное с индейцами, вообще все про Мэрион. И конечно же, про Перри (хотя слушать это было совершенно невыносимо). Про наркоту Франзен пишет с большим знанием дела, явно испытано на себе. Вот еще любопытный вопрос Л., оставшийся без ответа: есть подозрение, что многие места, которые мне кажутся преисполненными ехидства (про церковь, в основном), для других выглядят вполне естественно. И как проверить? Понравилось, как обыгрывается название романа – от кружка, вокруг которого все вертится, до перекрестков в судьбах его героев. То, что у Франзена это хорошая традиция («Поправки», «Свобода», «Безгрешность»), – только добавляет ей прелести. И понравилась концовка: с одной стороны, читателя подвешивают в недоумении (что логично, у нас еще две части трилогии впереди), с другой стороны – мы знаем, как поступит Клем. Дождемся второй части и проверим, не ошиблись ли. И хотя предыдущие книги были лучше (по крайней мере, так сейчас кажется), но мы очень рады, что дослушали.
П.С. Интересное интервью с Франзеном, несколько цитат:
(1) Когда я дошел до второй главы, в которой показана жизнь Перри, третьего ребенка, который страдает психическим расстройством и лечится от этого наркотиками, я сразу почувствовал связь с его голосом, потому что он похож на мой собственный. Перри выражается очень четко, он слишком умен, и это меня раскрепостило — наконец-то я писал, не приглушая свою интонацию, как делал это с другими персонажами.
(2) Я шесть лет ходил в молодежную христианскую группу, и это тоже навсегда изменило меня как личность. Так что у меня самого очень теплые воспоминания о десятилетии (70), которое все хотят забыть.
(3) Оказалось, что теперь я могу придумать персонажа, который верит в Бога, хотя сам я неверующий.
(4) Раньше я писал отвратительных людей, но утратил к этому интерес. Может быть, потому что я старею и становлюсь мягче. В какой-то момент я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить свои романы на героев, которых я не люблю. Сейчас я стараюсь просто помещать себя на место персонажа, не осуждая его.
Стивен Кинг, «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка». Фильм «Побег из Шоушенка» я, конечно, смотрела, еще в 1994, когда он вышел. А с тех пор он попал в списки лучших фильмов всех времён и народов. Кинг писал про фильм: «Люблю ли я его? Да. У истории есть сердце, а у фильма оно больше». Теперь вот и книжку послушала с большим удовольствием (за начитку Игорю Князеву спасибо огромное). Написана в 1984 году, но с тех пор не устарела. Неторопливое повествование, наполненное саспенсом, портрет человека, попавшего в невыносимые обстоятельства и сумевшего поставить внутренний экран перед внешним миром, не поддаться отчаянию и сохранить независимость, достоинство и трезвую голову. И надежду. А знаете ли вы, сколько есть переводов этой книги на русский? Шесть! Еще из Вики любопытное. Люди часто удивлялись, узнав что «Побег из Шоушенка» является адаптацией повести Стивена Кинга — настолько она идёт вразрез с общим восприятием его как автора книг о клоунах-убийцах, отелях с привидениями и супер-вирусах. В интервью писатель описывал такую историю. Однажды Кинг в супермаркете встретил старушку, которая сказала: «Я знаю, кто вы такой. Вы писатель ужасов. Я не читала ни одной вашей книги, но я уважаю ваше право их писать. Я просто люблю вещи более подлинные, такие как "Побег из Шоушенка"».
Батья Гур, «Убийство в кибуце». С самого начала объявляется: перевод с английского. Я ослышалась? А нет, очень скоро перевод с английского дает себя знать. Округ Лачиш, больница Барзилая, мальчик по имени Иувал... При этом язык-то как таковой хороший, складный (в прошлый раз я жаловалась на язык, а здесь ничего такого). И читает чувак хорошо, приятный голос и тембр (Кирилл Петров, новый для меня чтец). Ну а ударения – как водится, в половине случаев перевирает. Да что ж это такое! Ну возьмите редактора понимающего, он вам и «Иувала» поправит, и ударения расставит. Л. вон утверждает, что за 100 шекелей готов расставить ударения, чтоб они его не раздражали. Апогей начитки – что-то там случилось в Рехово Тэ (одна минута здорового смеха). Возвращаясь к собственно книге – отличная. И темп резвый, и психологизм в лучшем виде, и герои симпатичные, и кибуц как живой. Срулке, Дворка, Хавале... Сразу видно, что книга была написана давно (1994), когда еще были живы люди с такими именами. Вернее, не так: когда еще помнили про людей с такими именами (действие происходит в конце 70-х). Ну и проблемы соответствующие: совместное проживание родителей с детьми, растущий интерес к личной и частной собственности супротив общественной... Как минимум, в историческом плане все это очень интересно. Любопытно, что я скоро 32 года в Израиле, а жизнь столкнула меня с кибуцами вот только сейчас (недавно же пост писала). Ну, и по закону парных случаев теперь попалась книжка про кибуц.
Джонатан Франзен, «Перекрестки». В прошлый раз я спрашивала у френдов, что за фигня и тягомотина, куда подевался прежний Франзен и стоит ли вообще продолжать. Сегодня имею ответ: любимый писатель нашелся примерно на трети романа, а продолжать стоило. Прежний Франзен начал просыпаться примерно тогда, когда впервые переключился на Мэрион. А вслед за ней и остальные персонажи из схематических человеков превратились в живых людей. Стоит отметить моменты, произведшие на меня наибольшее впечатление: как девушки отказались идти в группу к Рассу, вообще все, связанное с индейцами, вообще все про Мэрион. И конечно же, про Перри (хотя слушать это было совершенно невыносимо). Про наркоту Франзен пишет с большим знанием дела, явно испытано на себе. Вот еще любопытный вопрос Л., оставшийся без ответа: есть подозрение, что многие места, которые мне кажутся преисполненными ехидства (про церковь, в основном), для других выглядят вполне естественно. И как проверить? Понравилось, как обыгрывается название романа – от кружка, вокруг которого все вертится, до перекрестков в судьбах его героев. То, что у Франзена это хорошая традиция («Поправки», «Свобода», «Безгрешность»), – только добавляет ей прелести. И понравилась концовка: с одной стороны, читателя подвешивают в недоумении (что логично, у нас еще две части трилогии впереди), с другой стороны – мы знаем, как поступит Клем. Дождемся второй части и проверим, не ошиблись ли. И хотя предыдущие книги были лучше (по крайней мере, так сейчас кажется), но мы очень рады, что дослушали.
П.С. Интересное интервью с Франзеном, несколько цитат:
(1) Когда я дошел до второй главы, в которой показана жизнь Перри, третьего ребенка, который страдает психическим расстройством и лечится от этого наркотиками, я сразу почувствовал связь с его голосом, потому что он похож на мой собственный. Перри выражается очень четко, он слишком умен, и это меня раскрепостило — наконец-то я писал, не приглушая свою интонацию, как делал это с другими персонажами.
(2) Я шесть лет ходил в молодежную христианскую группу, и это тоже навсегда изменило меня как личность. Так что у меня самого очень теплые воспоминания о десятилетии (70), которое все хотят забыть.
(3) Оказалось, что теперь я могу придумать персонажа, который верит в Бога, хотя сам я неверующий.
(4) Раньше я писал отвратительных людей, но утратил к этому интерес. Может быть, потому что я старею и становлюсь мягче. В какой-то момент я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить свои романы на героев, которых я не люблю. Сейчас я стараюсь просто помещать себя на место персонажа, не осуждая его.
